Горячо любимый петербуржцами и тысячами гостей города на Неве из разных городов, весей и стран Театр музыкальной комедии на Итальянской, 13 подготовил к празднованию 75-летия Великой Победы спектакль, посвященный страданиям, жертвам и героизму жителей блокадного Ленинграда — «Жар-птица. Песни о войне» — в постановке лауреата Российской национальной театральной премии «Золотая маска» Филиппа Разенкова. В первом отделении спектакля – сентиментальная поэма Александра Колкера на стихи Геннадия Алексеева «Жар-птица», давшая название всему представлению, а во втором отделении песни военных лет. В лирической поэме «Жар-птица» ленинградский поэт, прозаик, искусствовед, художник и архитектор Геннадий Алексеев (1932-1987) рассказал историю любви девушки, погибающей в блокадном Ленинграде в то время пока ее возлюбленный сражается на подступах к городу, отражая атаки врага. Этот спектакль в несколько ином виде и под названием «Отражение» (Ленинградская поэтория) уже ставился на сцене театра в 1975 году к 30-летию Победы его тогдашним главным режиссером Владимиром Воробьевым. И тогда, в 1975-м, и сейчас завлитом Музкомедии служит историк музыкального театра, безусловный авторитет в профессиональном мире Марина Годлевская. Тогда в 70-е именно она, как завлит театра, нашла поэму Геннадия Алексеева «Жар-птица» и теперь выступила одним из вдохновителей возвращения этого названия в афишу театра. Сегодня Марина Михайловна гость нашей редакции.
— Как в театре возникла мысли возродить спектакль без малого полувековой давности? Расскажите о той, первой «Жар-птице».
— В 1975 году мы приближались к празднованию тридцатилетия Победы, и надо было поставить что-то военное. Я как завлит театра прочла множество стихов на военную тему, пытаясь что-то подобрать. И вдруг в одном из старых журналов «Аврора» встретила поэму, которая меня удивила, да что там — просто потрясла. Я принесла ее в театр Владимиру Егоровичу Воробьеву. А с ним в нашем театре связана целая эпоха, которую мы так и называем «эпоха Воробьева», когда у нас появились первые советские мюзиклы – знаменитые теперь «Свадьба Кречинского», «Труффальдино», «Охтинский мост»…
На Воробьева «Жар-птица» произвела огромное впечатление, и он попросил меня связаться с редакцией, чтобы переговорить с ее автором. В жизни Владимир Егоровича тоже была страшная история, связанная с блокадой. Мы оба дети блокады: мне в 1941, в начале войны, было полтора года, Воробьеву – четыре. Его мама работала на заводе и однажды из-за обстрелов несколько дней подряд не могла попасть домой. Все это время — около трех суток — Владимир Егорович провел в квартире с мертвым братиком…
Когда вспоминаешь это страшное военное время сегодня, становится как-то совсем не по себе, и хочется, чтобы люди как можно дольше об этом помнили…
Узнав в редакции «Авроры» телефон, я позвонила автору поэмы Геннадию Алексееву, о котором до того не имела никакого представления. Он спросил, а что это за театр, который хочет положить на музыку и поставить его поэму? Я сказала, что это Театр музыкальной комедии, он долго молчал, потом переспросил: комедии? Но ведь моя поэма о трагических событиях! Я объяснила, что спектакль будет посвящен 30-летию Победы. И он сказал: ну давайте попробуем. Воробьев обратился к композитору Александру Наумовичу Колкеру, который к тому времени уже написал нам «Свадьбу Кречинского» и успел подружиться с театром. Так и родился этот спектакль.
А Геннадий Алексеев, как потом выяснилось, был совершенно особенным человеком. Он тоже был блокадником и неожиданно и очень рано умер в 1987 году в возрасте всего лишь 54 лет. Он был архитектор, искусствовед, большой знаток эпохи Модерна, писал верлибры — свободные стихи, прозу, после него остались замечательные дневники. Поэма его с одной стороны очень сентиментальна, с другой – совершенно позитивна, а с третьей стороны, она страшно достоверна. Спектакль получился коротенький на одно отделение, поэтому мы тогда поставили его во второе отделение, а в первом артисты исполняли песни военных лет, которые для них как мини-истории поставил Воробьев — он был большим мастером зримой песни! Спектакль получил название «Отражение». С тех пор прошло много лет, но нам не встретилось такого же достойного и написанного с таким же безупречным вкусом произведения. Однако когда мы встали перед задачей поставить что-то к 75-летнему юбилею Победы, в кабинете генерального директора театра Юрия Шварцкопфа раздался неожиданный телефонный звонок: Александр Наумович Колкер предложил дать новую жизнь «Жар-птице»…
— Чем нынешняя постановка отличается от воробьевской?
— Восстановить постановку Воробьева не представлялось возможным, потому что все его спектакли отличал особый неповторимый темпо-ритм. Мы пригласили молодого режиссера Филиппа Разенкова, с которым я познакомилась в Москве два года назад. В прошлом году он получил «Золотую маску» за свой спектакль «Римские каникулы», поставленный в Новосибирской музкомедии. Филипп не знал Воробьева и его постановок вообще, и это очень хорошо, потому что он оказался никак внутренне не связан с первым сценическим прочтением «Жар-птицы». Он придумал несколько ходов, совершенно отличных от того, что было в спектакле Воробьева, и меня это, откровенно говоря, очень радует. Потому что делать кальку – это просто глупо. Мы поменяли местами отделения: в первом у нас теперь будет «Жар-птица», потому что это чисто ленинградская блокадная история, а во втором – песни военных лет, только немножко другие, чем были в 1975-м: они расставлены тематически по годам – с 1941 по 1945.Заканчивается второе отделение на очень высокой ноте – песнями Победы.
— Когда же мы теперь сможем увидеть «Жар-птицу»? Ведь из-за карантина все премьеры перенесены…
— Премьера была назначена на 5 мая, потом мы перенесли ее на сентябрь, а теперь уже на январские блокадные дни следующего, 2021 года.
— Марина Михайловна, расскажите, пожалуйста, еще немного о службе завлита. На примере, скажем, одного из самых интересных Ваших проектов – мюзикла Георгия Фиртича «Белый. Петербург».
— Я всегда очень любила оперный театр и занималась его историей, окончив ЛГИТМиК с первым в его истории дипломом об оперном театре. Во время блокады мы с мамой и бабушкой, итальянкой по национальности, жили на Восьмой линии Васильевского острова и во время воздушной тревоги никогда не спускались в бомбоубежище, а заводили настоящий патефон с ручкой и слушали несколько ее сохранившихся пластинок с оперными ариями. Когда начиналась бомбежка, она ставила пластинку, мы садились с ней на кровать и слушали ария Де Грие из первого действия «Манон Леско» и первая ария Каварадоссии Пуччини. Вот так я с раннего детства была «стукнута» оперой и оперой занималась.
В Театр музыкальной комедии пришла впервые, получив приглашение Михаила Григорьевича Дотлибова. Сказать, что была поражена – мало. Но с 1970 года почти десять лет отдала этому театру, имея счастье работать с замечательными, интереснейшими людьми – драматургами, композиторами и режиссерами. Следующий этап моей жизни на Итальянской улице начался в 2006 году и продолжается по сей день.
Что касается работы завлита и спектакля «Белый. Петербург», то рождался он очень сложно. С идеей постановки к нам в театр обратился Геннадий Рафаилович Тростянецкий. Пришел прямо ко мне в кабинет и так и сказал: «Здравствуйте, я Тростянецкий, хочу сделать у вас спектакль по роману Андрея Белого «Петербург». Это было удивительно, потому что мы давно хотели обратиться к этому известному режиссеру драматического театра.
К слову замечу, что все постановщики, которые с нами работают, понимают, что легкий жанр – оперетта, мюзикл – это самый сложный из всех театральных жанров. Ведь артистам необходимо уметь и петь, и владеть сценической речью – после пения вступать в разговорные сцены, а потом снова петь, не изменяя голоса, танцевать и петь одновременно, а это почти невозможно.
А Геннадий Рафаилович оказался в нашем театре впервые – опыта работы с артистами музыкального театра у него практически не было. Но материал очень заинтересовал генерального директора театра. Впереди был 2015 год – 110-летие первой русской революции, о которой как раз идет речь в романе Андрея Белого. Да еще и Год литературы, а «Петербург» – это шедевр русского модерна. Словом, решили начинать работу.
А в театре самое главное – собрать постановочную команду единомышленников. Из них первые — режиссер, композитор и либреттист. Легче всего было с либреттистом. Мы уже были знакомы с Константином Рубинским – поэтом и драматургом из Челябинска, который работал с нами, и очень успешно, над выпуском мюзикла «Чаплин». Его и пригласили.
Потом необходимо было определить с кем из композиторов можно создать такой спектакль. Сначала я предложила Владимира Александровича Кобекина – композитора, который мне очень нравится и с которым я мечтала бы работать. Он с интересом откликнулся, но, к сожалению, общего языка с режиссером не нашел. Тогда возникла идея пригласить Игоря Корнелюка. Он очень заинтересовался. Но дуэт с режиссером опять не сложился. Хотя мы до сих пор мечтаем поработать с этим композитором.
И тогда – вот она работа завлита! – пришла другая идея: обратиться к столпу нашего композиторского цеха недавно ушедшему от нас Сергею Михайловичу Слонимскому. Преодолев некоторое сомнение Сергея Михайловича, который призывал ангажировать кого-нибудь из своих более молодых коллег, предложила сделать музыку к спектаклю в формате «Слонимский и его ученики». Ему идея поначалу понравилась, и он сказал, что почитает роман и перезвонит. Так и произошло – ровно через три дня раздался звонок: «Марина, ничего не могу поделать – не мой роман! Но я дам тебе подходящего композитора». Слонимский назвал Георгия Ивановича Фиртича и дал его телефон.
Тот оказался совершенно потрясающим человеком, но, к сожалению, уже тогда был неизлечимо болен. Сколько раз мы ездили к нему домой с нашим главным дирижером Андреем Владимировичем Алексеевым. Именно он вместе с несколькими музыкантами завершил оркестровку мюзикла по наброскам Георгия Ивановича. Сюда же, на квартиру Фиртичу мы привозили фрагменты либретто, отдельные сцены и стихи, над которыми параллельно по электронной почте и телефону работали в тандеме Тростянецкий и Рубинский.
Партитура Фиртича уникальная – такой музыки мы давно не слышим в больших залах! Если говорить о жанре, то спектакль эклектичен: в нем есть два романса на стихи Блока, совершенно инфернальная тема в сцене, когда бомбисты изготавливают бомбу, а дуэт сенатора и его супруги – настоящий эстрадный шлягер.
Сразу после премьеры я позвонила Слонимскому и поблагодарила за безупречный выбор композитора для нас. Он сам тоже был на премьере, и ему тоже очень понравился спектакль. Слава Богу, что и Георгий Иванович успел увидеть постановку незадолго до своего ухода: премьера состоялась осенью 2015-го, а он ушел в феврале 2016.
От автора: За работу над спектаклем «Белый.Петербург» в числе творческой группы постановки Марина Годлевская была удостоена Премии Правительства Санкт-Петербурга в области культуры и искусства «За достижения в области музыкально-сценического искусства». В 2019 году в качестве главного редактора выпустила уникальное издание, посвященное 90-летнему юбилею театра, «Театр музыкальной комедии от А до Я». А в апреле 2020 года удостоена звания «Заслуженный работник культуры РФ».
